К 80-летию полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады: из дневника заместителя начальника УПО Ленинграда С.Г. Голубева
18:01 29.01.2024
"12 декабря 1941 г.
От голода начались повальные смерти.
По Кировскому проспекту (ныне Каменноостровский проспект) можно ежедневно видеть, как везут гробы на автомашинах, на подводах, на салазках, на фанере, прикрепленной веревкой к автомашине, везут трупы без гробов.
Вчера я видел картину, достойную кисти какого-либо великого художника. В утренних сумерках я вышел из дверей нашего дома на Мойке на набережную. Вижу слева от дверей на мостовой следующее: на снегу на спине лежит труп средних лет женщины, одетой в ситцевое платье. На ее шее петля веревки, концы которой держат в закоченевших руках девочка лет двенадцати и мальчик лет восьми. Выяснилось, что дети везут на кладбище свою покойную маму, умершую неделю назад от голода. Оба ребенка одеты в какие-то лохмотья, на ногах валенки, головы закутаны платками. Оба страшно худые, на лицах образовались морщины. Это были дети-старики. Они оказались с соседней улицы. Так вот, при помощи веревки, они и везли труп своей умершей матери. Я отобрал у них труп, а их вернул домой. Труп на автомашине отправил в морг, а детей взяли под наблюдение. Теперь кто-либо из нашего штаба ежедневно навещает детей, помогает им продовольствием. Я не уверен, что удастся сохранить им жизнь. Кажется, неумолимая дистрофия скоро оборвет их жизнь. Мой друг доктор медицины Семен Семенович Гробштейн сказал мне, что дети обречены. Какой ужас! В какой ужас бросили нас фашистские мерзавцы!"- из дневника заместителя начальника Управления пожарной охраны Ленинграда С.Г. Голубева
От голода начались повальные смерти.
По Кировскому проспекту (ныне Каменноостровский проспект) можно ежедневно видеть, как везут гробы на автомашинах, на подводах, на салазках, на фанере, прикрепленной веревкой к автомашине, везут трупы без гробов.
Вчера я видел картину, достойную кисти какого-либо великого художника. В утренних сумерках я вышел из дверей нашего дома на Мойке на набережную. Вижу слева от дверей на мостовой следующее: на снегу на спине лежит труп средних лет женщины, одетой в ситцевое платье. На ее шее петля веревки, концы которой держат в закоченевших руках девочка лет двенадцати и мальчик лет восьми. Выяснилось, что дети везут на кладбище свою покойную маму, умершую неделю назад от голода. Оба ребенка одеты в какие-то лохмотья, на ногах валенки, головы закутаны платками. Оба страшно худые, на лицах образовались морщины. Это были дети-старики. Они оказались с соседней улицы. Так вот, при помощи веревки, они и везли труп своей умершей матери. Я отобрал у них труп, а их вернул домой. Труп на автомашине отправил в морг, а детей взяли под наблюдение. Теперь кто-либо из нашего штаба ежедневно навещает детей, помогает им продовольствием. Я не уверен, что удастся сохранить им жизнь. Кажется, неумолимая дистрофия скоро оборвет их жизнь. Мой друг доктор медицины Семен Семенович Гробштейн сказал мне, что дети обречены. Какой ужас! В какой ужас бросили нас фашистские мерзавцы!"- из дневника заместителя начальника Управления пожарной охраны Ленинграда С.Г. Голубева